Cursed Mountain

Горы здесь не просто каменные громады — они дышат. Тяжело, с хрипом, будто легкие наполнены пеплом. Ты идешь по следам брата, а снег под ногами скрипит, как кости, перемолотые в жерновах. Френк оставил записи: обрывки фраз, пятна крови вместо точек. Эдвард Беннетт обещал золото и славу, но нашел только проклятие.

Терма. Древний артефакт, спрятанный в саркофаге, который лучше бы оставался забытым. Когда Френк протянул к нему руку, что-то щелкнуло — не в ушах, а глубже, в висках. Богиня проснулась. Теперь гора держит всех в кулаке: альпинистов, монахов, даже ветер здесь застревает между скал, гудит пустым животом.

Ты вооружен ледорубом, но это не просто железко. Он теплый на ощупь, будто живой. Ударишь — рассечет плоть, нажмешь крепче — выпустит сгусток света. Энергия копится медленно, пульсирует под пальцами. Ждешь, пока она наполнится до краев... или бьешь наугад. Иногда противники рассыпаются как пепел после точного удара. Иногда цепляются за тебя холодными пальцами — приходится выкручиваться.

Они повсюду: бывшие альпинисты с обмороженными лицами, монахи в рваных одеждах. Шаркают по снегу, шепчут что-то на мертвом языке. Атакуют нечасто, но когда решаются — рвутся вперед с тихим стоном. Убивать их легко... если не вслушиваться в этот звук.

Лагерь опустел — только палатки хлопают на ветру, будто пытаются взлететь. В монастыре пахнет ладаном и гниющими листьями: кто-то разбросал свитки с молитвами, теперь они слипаются под ногами. Город? Давно умер. Площадь завалена обломками статуй — их глаза следят за тобой со дна трещин...

Мини-игры простые: повернешь рукоять, соберешь узор из камней — две минуты, и проход открыт. Но каждый раз кажется: где-то за спиной кто-то считает твои шаги...